Франц фон Шмидт, сын прусского генерала, криминальный репортер и писатель, следивший за берлинской преступностью и полицией с рубежа XIX и XX веков до начала 1950-х годов, заявил в 1955 году: «…организованной преступности в Германии после 1934 года больше не существовало». С сегодняшней точки зр.
ения, конечно, можно спорить о методах и суровости, рство ве база данных телефонных номеров ло войну с профессиональными преступниками, но не о том, что результат был в интересах законопослушного населения. Среди начальников полиции, прокуроров и судей Гитлера особенно возмущала финансовая сторона правоохранительных органов. По словам бывшего начальника берлинской полиции адмирала фон Левецова, Гитлер подсчитал для присутству.
ющих, во сколько государству обойдётся пожизненный закл.
ючённый за 40 лет: это эквивалентно 30 автомобилям марки «Фольксваген». Но эта точка зрения была не единственной, разделявшей чувство справедливости подавляющего большинства немецкого народа. Об этом свидетельствует ещё один эпизод из мемуаров его давнего адъютанта Юлиуса Шауба: когда в середине 1930-х годов Гитлер прочитал в газ.
ете о похищении ребёнка с целью получения выкупа, он спросил своего министра юстиции, доктора Гюртнера, какой срок ему грозит в случае поимки преступника. Гюртнер ответил: от одного до двух лет тюрьмы. Гитлер немедленно потребовал принятия нового закона, который предусматривал бы смертную казнь за подобное преступление, а так.
же за ограбления и убийства таксистов и т.д. Его аргументация: «Я не хочу, чтобы у нас утвердились методы американских гангстеров».